Американский политолог и аналитик Самсон Кацман в своем эксклюзивном интервью Minval допустил, что партнерство с Азербайджаном — важным региональным игроком и лидером тюркского сообщества — представляется перспективным для США.
— В чем будет заключаться ключевая разница в политике США по отношению к Южному Кавказу при Трампе по сравнению с предыдущей администрацией Байдена?
— Отличительной чертой внешней политики новой администрации, вероятно, станет прагматизм и отказ от идеологизированных подходов. Хотя Южный Кавказ сейчас не является главным приоритетом американской дипломатии, вовлечённость США в дела региона неизбежна. Это обусловлено его стратегическим расположением, богатыми минеральными ресурсами и интересами ведущих мировых и региональных игроков — Китая, России, Турции и Ирана. Ожидается, что Вашингтон продолжит прилагать усилия для заключения мирного договора между Арменией и Азербайджаном. Драматических изменений в политике США в отношении Южного Кавказа не предвидится, однако возможен более сбалансированный подход к сторонам конфликта по сравнению с предыдущей администрацией.
— Какую роль могут сыграть США в мирном урегулировании между Арменией и Азербайджаном при президенте Трампе? Как США относятся к разблокированию коммуникаций, в частности к открытию Зангезурского коридора?
— США могут и должны сыграть важную роль в мирном урегулировании между двумя странами. Именно сейчас, на фоне политики, проводимой Россией на постсоветском пространстве, которая вызывает обеспокоенность у её ближайших соседей, складывается благоприятный момент для этого. Важно рассмотреть ситуацию и в контексте заявлений Трампа о намерении предотвратить Третью мировую войну и снизить уровень глобальной напряжённости.
Если обе стороны проявят серьёзное и мотивированное стремление заключить мирный договор при посредничестве США, администрация Трампа, безусловно, возьмёт на себя роль медиатора.
Что касается разблокирования коммуникаций, США ранее подчёркивали важность торгового маршрута для экспорта товаров из Центральной Азии через Азербайджан, Армению и Турцию. Однако, если Баку попытается реализовать Зангезурский коридор силовым способом, не исключено, что позиция Вашингтона по этому вопросу может измениться.
— Назначение Марко Рубио главой МИД, а также Тулси Габбард на пост директора Национальной разведки вызвало неоднозначную реакцию в Баку. Рубио в 2023 году присоединился к «Акту о защите Армении», в то время как Габбард посещала Карабах во время армянской оккупации. Считаете ли Вы, что у азербайджанской стороны есть серьезный повод для беспокойства?
— Нужно немного подождать. Позиции Марко Рубио, как сенатора, и Марко Рубио, как госсекретаря США, — это разные вещи. Видимо, его взгляды, видение и действия в новой роли в отношении Южного Кавказа будут шире и более сбалансированны, чем прежде.
Администрация Трампа не раз подчёркивала недопустимость появления у Ирана ядерного оружия, и в этом контексте партнёрские отношения и сотрудничество с Азербайджаном приобретают особую важность. В то же время тесные связи между Ереваном и тегеранским режимом вряд ли произведут благоприятное впечатление на Трампа или его госсекретаря.
Что касается Тулси Габбард, то её назначение, пожалуй, одно из самых противоречивых и загадочных среди предложенных Трампом кандидатур. Возможно, именно таким и должен быть директор Национальной разведки. Её разногласия с демократами по вопросу поддержки Украины привели к переходу в республиканскую партию, в 2017 году она встречалась с сирийским лидером Асадом, а на слушаниях в Конгрессе ей напомнили прежние заявления в поддержку Эдварда Сноудена и призывы к его помилованию.
Несмотря на это, Сенатский комитет по разведке утвердил Габбард в должности с минимальным перевесом — 9 голосов против 8. Посмотрим, какую роль она сыграет в формировании политики Трампа по Южному Кавказу.
— Какие возможные изменения в военно-политическом сотрудничестве США с Азербайджаном мы можем ожидать в ближайшие годы?
— В первую очередь это сотрудничество между двумя странами по вопросам, связанным с иранской ядерной программой. Ядерный Иран с его агрессивной внешнеполитической повесткой представляет серьёзную угрозу как для региона, так и для мира в целом. В этом контексте Азербайджан может внести значительный вклад.
Допускаю, что существуют и неафишируемые сферы взаимодействия. Партнёрство с Азербайджаном — важным региональным игроком и лидером тюркского сообщества — представляется перспективным для США.
Стоит также отметить, что после утверждения Марко Рубио на посту госсекретаря американские азербайджанцы направили ему поздравительное письмо, выразив надежду на плодотворное сотрудничество между двумя странами. За последние годы ситуация значительно изменилась, и теперь азербайджанская община в США получила возможность напрямую обращаться к американской политической элите.
— Насколько вероятно, что США под руководством Трампа продолжат поддерживать Грузию в ее стремлениях к интеграции с НАТО?
— Это крайне маловероятно, учитывая курс, которого в последние годы придерживается руководство Грузии.
— За неделю до инаугурации Трампа Армения и США подписали Хартию о стратегическом партнерстве. Будет ли новая администрация сохранять обязательства перед Ереваном?
— Первые дни президентства Трампа ознаменовались массовой и беспрецедентной отменой указов предыдущей администрации. Это затронуло политику демократов в отношении трансгендеров, возобновление стратегии максимального давления на Иран, введение санкций против Международного уголовного суда и другие вопросы.
В какой-то момент американскому руководству предстоит решить, насколько целесообразно сохранять приверженность этой Хартии с учётом как внутренних, так и внешнеполитических факторов.
— Как Трамп будет подходить к вопросам безопасности на Южном Кавказе, учитывая близость региона к России и Ирану?
— Это зависит от того, будет ли вопрос иранской ядерной программы решён переговорным или военным путём.
— Какова может быть реакция США при Трампе на возможные попытки России расширить свое влияние в регионе Южного Кавказа после окончания войны в Украине?
— В этом вопросе окончание войны в Украине представляется почти свершившимся фактом. Создаётся впечатление, что все ключевые фигуры команды Трампа, ответственные за украинское направление — госсекретарь Марко Рубио и спецпосланник Кит Келлог — всё ещё только знакомятся с ситуацией и вникают в детали российско-украинского конфликта. Критически важно, каким будет формат достигнутых договорённостей.
Президент России, одержимый идеей воссоздания Советского Союза или Российской империи, действует по принципу: «тестируем реакцию Запада (в первую очередь США) — двигаемся к намеченной цели». После Южной Осетии последовал Крым, после Крыма — полномасштабная война против Украины. Слабая, нерешительная позиция Запада позволяла Путину реализовывать эти планы.
Если в рамках возможных договорённостей Россия не только сохранит захваченные территории, но и добьётся снятия санкций, как того требует Путин, это станет для него карт-бланшем, «вишенкой на торте» и стимулом для дальнейшей экспансии. Причём не только на постсоветском пространстве, но и в Центральной Европе — вплоть до границ НАТО и бывшего Варшавского блока по состоянию на 1997 год. В таком случае в сферу российских имперских устремлений окажется не только Южный Кавказ. Чем раньше команда Трампа осознает эти риски, тем меньше вероятность, что мир окажется на пороге новой Ялты.
