На Тайване прошли президентские и парламентские выборы, от которых никто не ожидал каких-то революционных изменений. Так и случилось, хотя некоторые изменения все же произошли.
Президентом тайваньцы выбрали вице-президента и бывшего премьера – Лая Циндэ, лидера Демократической прогрессивной партии (ДПП), которая с 2016 года является правящей на острове.
В его победе мало кто сомневался, хотя Пекин в открытую поддерживал его соперника от партии Гоминьдан Хоу Юи. Разрыв между ними составил около 10% (официальные результаты будут оглашены позже), так что сомнений в победе нет никаких, все участники гонки ее признали. Нарушена сложившаяся традиция, когда после двух сроков президента от одной партии сменяет новый.
Считается, что ДПП выступает за независимость Тайваня от Китайской народной республики, в отличие от Гоминьдана: представители партии, которая когда-то правила на материке, но потерпела поражение от коммунистов и сохранила власть лишь на острове Тайвань, сейчас, как ни парадоксально, являются сторонниками максимального сближения с «большим Китаем». И ДПП действительно в предвыборной риторике сильно налегала на лозунги независимости и пугала китайской угрозой.
Однако решающим обстоятельством при голосовании для тайваньцев являлся не вопрос отношений с Китаем, тут мало кто верит в то, что они в обозримом будущем как-то изменятся. Просто сама партия Гоминьдан воспринимается как нечто сильно устаревшее, связанное с прошлым. Противники даже называют гоминьдановцев «столетняя гниль». Наблюдатели отмечают даже некоторую старомодность их предвыборных мероприятий, поэтому молодежь предпочитает голосовать за ДПП, с их более современной подачей. Да и Лай Циндэ как политик создал более привлекательный образ, чем Хоу Юи, бывший глава тайваньской полиции.
Однако статус правящей партии, пребывающей у власти длительное время, не может не бить по ДПП. Хотя их лидер одержал победу в «индивидуальном зачете», в командной борьбе прогрессивные демократы все же уступили гоминьдановцам, потеряв 11 мест в парламенте и заняв второе место и утратив позицию партии большинства: теперь у них 51 мандат, у Гоминьдана 52, остальные из 113-ти у независимых кандидатов и у Тайваньской народной партии. Так что по ключевым вопросам тайваньским политикам придется договариваться.
Несмотря на провозглашаемые различия в позициях, все политические силы Тайваня отлично понимают, что обострение отношений с «Материком», как здесь обычно называют КНР, противоречит интересам острова, прежде всего экономическим, которые строятся на очень плотном сотрудничестве с Китаем. Тот же Лай Циндэ говорит, что «мы не хотим быть врагами. Мы будем рады видеть на Тайване председателя КНР Си Цзиньпина и приготовим для него тайваньские деликатесы».
Перспектива же слиться с Китаем в его нынешнем виде никого на Тайване не греет, а обещаниям сохранить особый статус никто не верит, глядя на пример Гонконга, где подавлено всякое инакомыслие и свобода слова, без которых тайваньцы не мыслят политическую жизнь. Когда бывший президент Тайваня от партии Гоминьдан Ма Инцзю заявил, что объединение Тайваня с континентальным Китаем является вполне приемлемым, случился скандал, и кандидат от Гоминьдана вынужден был заявить, об объединении с КНР речи быть не может.
Перспектива обострения, вплоть до военного, отношений с Пекином зависит не от политических моментов на Тайване, где уже много лет особо ничего не меняется, а от воли самого Пекина, где при председателе Си заметные изменения произошли. Если решат, что остров пора отбирать, там просто найдут какой-нибудь повод. Хочется верить, что этого все же не случится.
